С уверенностью можно сказать, что Иваном Тихоновичем Дудко из деревни Сомры будет гордиться не одно поколение родных и близких людей. Пятеро детей (а было семеро), девять внуков и столько же правнуков свято хранят его боевые награды. Это две медали «За отвагу», медаль «За победу над Германией» и орден Великой Отечественной войны 2-й степени. А еще они часто вспоминают рассказы Ивана Тихоновича о войне и его боевом пути.

И как говорит один из его сыновей  – Михаил, жизнь отца – это пример стойкости и героизма. Он жил как солдат и умер, можно сказать, на поле боя. В 92 года в один из сентябрьских дней пошел осматривать и готовить картофельное поле для уборки. Там и остановилось его сердце...

Когда началась война, в семье Ивана и Авдотьи Дудко было уже трое маленьких детей. Младшенькой Марийке не было еще и года...

Из их деревни в райвоенкомат было призвано несколько мужчин, и они пошли пешком в Крупки. На сборном пункте их продержали всю ночь, а за эти дни немец уже шел по стране. И вышло так, что не было куда отправлять наших солдат.

– Принес военком нам военные билеты и сказал: «Пробивайтесь сами к действующим частям», – вспоминал Иван Тихонович. – Все так с того пункта и разошлись. Никто нас не контролировал, и каждый поступал согласно своей совести. Многие вернулись домой, а я с тремя односельчанами  добрался до Оршанского военкомата, а там нас определили копать окопы около города.

Но только что те окопы? Когда уже вечером фашисты сбросили на Днепр десант. Кто как мог, убегал оттуда. Вновь соблазн: можно вернуться домой. Но только не такие характеры были у этих людей, они сумели сесть на товарняк в Орше и приехали в город Калинин, что на Волге. Опять пришли в военкомат, и только тогда их направили в Ворошиловские лагеря, где расформировали по частям. И уже в первой половине июля Иван Дудко стал красноармейцем 33-го особого батальона Московской военной округи. Так начался его боевой путь. 20 августа солдат принял присягу. Короткие курсы – и он сапер. Их части стояли на обороне подступов к Москве. Героически защищали столицу солдаты всех родов войск. Воины-саперы тоже внесли свой вклад.

– Помню, как много мы работали на строительстве разных препятствий для врага, – рассказывал мой собеседник. – На важных направлениях минировали и взрывали мосты, участки дорог и не только это. Где необходимо, вступали в жесткие схватки с противником. Мы, действительно, каж­дую минуту помнили, что за нами Москва.

Наши войска отстояли столицу. И это уже была победа. Потом битва под Сталинградом – и переломный момент в войне. Началось наступление Советской Армии. Осенью 1943 года наши войска форсировали Днепр, вели бои за расширение и удержание плацдармов. Принимал участие в этом и полк, в котором воевал уже младший сержант Иван Дудко. Противник стремился всеми силами отбросить наших за реку, восстановить позиции, атаки шли одна за другой...

– Мы, саперы, активно помогали войскам – устанавливали заграждения, минировали подступы к позициям, налаживали переправу. Одна из высот не раз переходила из рук в руки. Наконец, противник был выбит, и начались работы по укреплению взятой высоты, – рассказывал Иван Тихонович. – На следующий день фашисты дважды атаковали позицию, но, понеся большие потери на минных полях, отступили. Сегодня даже не верится, что мы так смело смотрели смерти в глаза и остались живы. Сколько видел смертей, но мне, видно, судьбой было предназначено жить, – продолжал ветеран. – Как сейчас помню нашего комдива, который разговаривал с нами, потом отошел буквально на три шага – и пуля его настигла.

Дальше на боевом пути ветерана была Курская битва. Здесь, на Курской дуге, напряжение превышало все границы. Но человеческая воля наших солдат оказалась сильней за фашистскую железную армаду пушек и танков. И наши победили. Тогда же, в 1943 году, младший сержант Дудко стал коммунистом. Иван Тихонович принимал участие в форсировании рек Висла и Одер. Запомнился бой на территории Германии, когда их дивизия попала в окружение, из которого выходила 12 дней и ночей.

– Что там творилось, лучше не рассказывать, – говорил ветеран. Но выдержал воин все ради мира на земле.

Сражался солдат под Москвой и не знал, что творится в его родном уголке. А в деревне разворачивались самые страшные события. Ухвальщина была партизанской зоной, и немцы об этом знали, поэтому сельчане жили в постоянном страхе перед возможным нападением немцев. Про это рассказывала нам в свое время Евдокия Самуиловна – жена Ивана. Ей с детьми уже не раз приходилось быть на волосок от смерти. Как-то ворвались немцы в деревню – и давай везде искать партизан. Молодая мать с детьми тогда находились в гумне. И тут увидали фашистов. Что делать? Быстренько закопала Колю в солому, а маленькая все плачет. И этот плач болью проник в сердце матери. Она прижимала ее к груди и не знала, как быть.

– Неужели не пожалеют, не­ужели людоеды не смилостивятся! Спаси нас, Боженька! Тише, доченька, тише, родненькая, –  плакала мать и все пробовала с ней сама закопаться в солому. И малышка будто почувствовала тревогу матери, успокоилась. Немцы зашли в гумно.

– Кто здесь?

– Никого, паночки, никого, я один, – заверил дед, который тоже был здесь. И фашисты ушли. Так беда минула их.

А в то холодное осеннее утро 1942 года фашисты окружили деревню. Жители кинулись прятаться, кто куда. Быстренько одев детей, побежала с ними и Авдотья. Быстрее в лес, подальше от беды. Только немногим удалось тогда убежать. Среди них были и родители Авдотьи. Им вообще нужно было избегать встреч с немцами и полицаями, так как сын Иван – брат Авдотьи – был партизаном. На этот раз палачи согнали оставшихся сельчан в одну плачущую толпу. Всего около 200 человек. Немецкий офицер допрашивал: где партизаны, сколько их? Но люди отговаривались, хоть партизаны и были у них вчера.

– Вы все тут партизаны! – зло кричал офицер.

Сжимались людские сердца. Какие же они партизаны?! Эти старенькие бабушки и дедушки, эти молодые женщины с детьми, эти ни в чем не виноватые мальчики и девочки, что плакали и с надеждой смотрели на своих мам? Но спасешь ли своих деток и спасешься ли сам?! Осенний ветер холодил и без того заледеневшие от страха фигуры людей. И ни откуда не было спасения. Черные стволы вражеских пулеметов и автоматов нацелены прямо в сердца.

– Огонь! – скомандовал офицер, и пулеметы резанули по толпе.

В один ужасающий гул слились стоны, плач, крики. Кто стремился выскочить, того безжалостно добивали. Напоследок гитлеровцы подожгли уцелевшие дома и хлев, возле которого лежали расстрелянные жители. Далеко был виден огонь, кругом разносился запах гари, а к речке еще долго стекал ручеек людской крови. Выжить тогда удалось только около десяти человекам. Среди них несколько детей, матери которых прикрыли их своим телом.

Когда все стихло, те немногие сельчане, что прятались в лесу, вернулись в деревню. Ни одного дома не осталось... Как жить дальше? Где? Подалась тогда семья Дудко в деревню Заозерье. До 1943 года жили по чужим людям...

Солдат Иван Дудко часто думал о своих родных и верил, что должны быть живы, хотя ничего не знал о тех страшных событиях. Обо всем узнал только в 1944 году, когда наши части стояли под Варшавой. Из дома получил письмо. Подал рапорт командованию, и его отпустили на 15 дней в отпуск. Семья вернулась из Заозерья на свое пепелище. Выкопали землянку, так и жили с родителями жены. Приехал солдат на родину, посмотрел на детей, погоревали и вновь поехал на фронт. Еще взял с собой двоих детей-сирот и определил их в детский дом в Бобре. А впереди его еще ждали бои и то страшное окружение в Германии. Выдержал воин все. Нельзя было не выдержать ради своих детей, ради дальнейшей жизни. Мужественно воевал за свою родную Беларусь и свою малую родину. Только в 1946 году демобилизовался и 26 февраля приехал в Сомры.

Быстро устроился работать в местное лесничество, и был бессменным лесником до 1975 года. Не одно дерево посадил на радость людям. Работал добросовестно, за что имел благодарности и грамоты. Как член партии выполнял различные поручения. Так, например, вел работу по восстановлению фамилий всех погибших в тот осенний день 1942 года односельчан. Их было 180 человек. Таким образом, Сомры – это сестра Хатыни. И ее название можно прочитать на Стене символического Дерева жизни в числе других 433-х деревень Беларуси, сожженных фашистами.

Дерево и на голом месте пускает корни. Так и сомровцы. Кто остался живым – вернулся, отстроился. Вновь зазвенели детские голоса на деревенских улицах. Еще четверо детей родилось у Ивана Тихоновича и Евдокии Самуиловны Дудко. Не подломила военная буря их крепкие корни. Честно жили и работали всю свою жизнь. Дождались внуков и правнуков. И дерево их жизни, их рода не опускает свои ветви, смело тянется к солнцу. А вот родной уголок – некогда большая и веселая деревня – тихонько отходит в небытие и вновь прячется среди лесов и болот.

И только птицы остаются верными своим гнездам, и остается историческая память, память потомков, которая не должна стереться в веках.

Татьяна ДУДКО, г. Крупки.