Ах, деревня!.. Ты – красна, была такой и остаешься… Впечатленные Красновкой, мы вернулись туда вновь
Впечатленные чем? Отношением местных жителей к людям и самой деревне, к памяти, истории и современности.
Мы обещали читателям приехать сюда еще раз. И мы это сделали. Давайте вместе пройдемся по ухоженной улице, вдохнем ароматы лета, побеседуем с сельчанами о прошлом и настоящем, об их героических предках.
На въезде в Красновку нас встречал дом № 27. Есть в этом странность: почему не первый? Оказалось, на машине к деревне подъезжаем мы околицами. «Парадный вход» ее со стороны железной дороги, где в шаговой доступности остановка – объект стратегический. Благодаря удобному транспортному сообщению небольшая деревенька среди леса живет и здравствует поныне.
Впрочем, было время, когда такое расположение казалось далеко не плюсом. Об этом нам и рассказала хозяйка первого подворья на нашем пути – Валентина Арсентьевна Калиновская:
– Во время войны нашу деревню несколько раз едва не сожгли вместе с сельчанами потому, что партизаны неоднократно подрывали на этом участке пути фашистские эшелоны. Я была тогда совсем малышкой (родилась в 1938 году), однако хорошо помню, как нас дважды сгоняли в сарай и обливали его бензином.
Тот страх не передать словами, но каким-то чудом мы спаслись. Люди позже говорили, что спасал нас местный житель, служивший бургомистром. Он знал немецкий язык и каким-то образом убеждал немцев, что жители деревни Красновка к диверсиям на железной дороге отношения не имеют... Странно, я могу забыть, что было вчера, а отдельные моменты тех событий в памяти остались до деталей. Сейчас принесу фото своего дяди Алексея Тимофеевича Федорцова, которого замучили фашисты, подозревая его в связи с партизанами, и расскажу, как помню я те страшные моменты.
И вот со снимка на нас смотрит симпатичный двадцатилетний юноша со смелым взглядом человека, уверенного, что у него вся жизнь впереди, что ему все по плечу. Сделано фото было накануне войны, когда Алексей только закончил Бобрскую школу и устроился работать секретарем Соколовичского сельского совета.
– Это брат моей матери, – продолжает наша собеседница. – Она вышла замуж в Красновку. А ее семья осталась жить в железнодорожной будке. И вот, когда началась война, им приказали уехать. А куда? Конечно, к родственникам. Так моя бабушка и ее сын Алексей поселились в нашем доме. Я уверена, что он действительно тогда поддерживал связь с партизанами. Однако естественно, что все это было покрыто для нас, детей, завесой тайны. Но я помню, как однажды после очередного взрыва на железной дороге в деревню ворвались эсэсовцы. Как они искали диверсантов. Это было раннее утро, и они обнаружили, что на Алексее одежда мокрая от росы. Схватили его и на глазах матери и сестры забросили в грузовую машину, били прикладами. А меня он тогда попросил принести ему портянку. Я знала, что она висит в сенцах. Взяла вилы и дотянулась каким-то образом, стянув ее с перекладины, понесла к машине. Фашисты были вне себя от злости, но я не понимала опасности. Портянку принесла и попросила передать ее дяде. С какой же яростью один из них выдернул эту портянку штыком у меня из рук и швырнул на глаза Алексею. Как он не проткнул тогда меня или его?.. Ох, забыть все это, наверное, невозможно!.. Мы были уверены, что без предателей тут не обошлось. В тот же день схватили еще одного мужчину из нашей деревни – Петра Сергеева, который вернулся рано по росе с пастбища. Но никто не разбирался, где он был и почему. Бросали в машину каждого, кого подозревали.
А потом семья с нетерпением ждала, что Алексей вот-вот вернется. Однако нет…
– Его зверски убили где-то в застенках, – говорит Валентина Арсентьевна. – Предполагаю, что возле Лебортово. Моя мама (его сестра) и бабушка (мать) искали, распрашивали, где он может быть. И сторож, охранявший арестованных в Крупках, согласился их пустить на территорию, чтобы посмотреть, есть ли его одежда среди одежды погибших. Одно было условие – не кричать ни при каких обстоятельствах. Тогда он расскажет подробности. Но как тут получится молчать, когда родные нашли одежду Алексея всю в крови. В итоге их вытолкали и сказали бежать как можно дальше. Так мы больше ничего и не узнали.
Второй брат матери Валентины Арсентьевны – Федор Тимофеевич Федорцов – с войны вернулся и работал слесарем на лесозаводе на станции Бобр. Его фотография также бережно хранится племянницей.
– В семье он самый младший, по возрасту моложе Алексея, а на фото, сами видите, человек уже состоявшийся, – продолжает свой рассказ она. – Вот что значит война… Сколько молодых жизней она украла. Федора в 1941-м здесь не было, потому что после окончания восьми классов Бобрской школы он уехал в город Златоуст Челябинской области, где работал на заводе. На фронт его призвали уже оттуда. Участвовал в освобождении Праги. Отмечу лишь одно: в те годы в округе людей, прошедших фронтовыми дорогами, – было много, поэтому мы в семье как-то мало придавали значения тому, что он фронтовик. Даже медали почему-то не сохранились в семейном архиве. Они есть только на фото. А ведь у него была медаль «За боевые заслуги», два ордена – Отечественной войны II степени и Красной Звезды.
ФОТОГРАФИИ родных людей Валентина Калиновская накануне 9 мая поместила на специальном стенде в Красновке, который сельчане установили в честь Дня Победы. Почти в каждом доме красновцев нашлись снимки родственников, которые внесли свою весомую лепту в приближение светлого дня.
Откуда же идея оформления памятной доски в честь героев-односельчан?
– Идея родилась случайно, и она общая, – отмечает женщина. – Весной мы собрались «с девочками» (улыбается), чтобы поделиться новостями. И моя соседка Валентина Губина, которая приезжает в Красновку на дачный сезон, показала нам видео, как сельчане на Витебщине отмечают 9 Мая всей деревней. Захотелось и нам в этом году организовать что-то необычное, чтобы прочувствовать всю торжественность этого дня. Посовещались и придумали, что надо бы оформить импровизированную фотогалерею. Самое же сложное ожидало нас впереди. А именно воплощение задуманного. Кто будет делать, как и из чего?.. Но что я вам сама рассказываю. Именно Валентина и ее сын в итоге были основными воплотителями идеи, пускай соседка поделится, как все было.
Идем по асфальтированной дороге, трава обкошена, домики ухожены, светит солнце, поют птицы – идиллия. А как приятно слышать, когда соседи зовут друг друга по-простому и с теплотой в голосе: «Валюша, выходи!.. Тут гости из редакции к нам пожаловали, хотим тебя послушать…»
– Греет душу, что нашу работу заметили, – выходит к калитке Валентина Васильевна. – Хотя, не кривя душой, отмечу, что делали мы эту работу не ради собственной славы. Хотелось всколыхнуть память сельчан о родных людях. Ведь все мы в деревне друг друга знаем, и знали тех, кого уже нет. На стенде снимки наших общих знакомых. Мы как одна большая семья. Когда возникла идея, мой сын вызвался помочь со снимками. Их нужно было отсканировать и обработать, распечатать. Потом мы с соседкой специально ездили в Борисов, искали подходящее оргстекло. Правда, по неопытности, не додумались приобрести не пропускающее УФ-излучение. Так что снимки постепенно выцветают. Однако лишь тот не ошибается, кто ничего не делает. Учтем этот момент на будущее. А сам стенд помог установить еще один наш уважаемый односельчанин – Вячеслав Даньков. Он, к слову, уже давно живет в Минске, но и деревню не забывает. Приезжает постоянно. Видите, и православный крест на въезде – это также его идея и воплощение. Это тоже великое дело. Геройство в простоте. Ухаживать за стендом памяти помогает еще одна наша соседка – Зинаида Антоновна Коровацкая.
Затем Валентина Васильевна рассказала про своего отца, фото которого также есть на памятной доске. Про Василия Яковлевича Данилова. Он прошел Кенигсберг, был направлен на войну с Японией. В наградном списке имел Орден Красной Звезды и медаль «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне».
– Призвали отца уже после освобождения, и, слава Богу, домой он вернулся невредимым. И даже не был ранен, – говорит она. – А вот братья его Григорий и Андрей Даниловы погибли. Также на войне погиб брат моей матери Александр Терентьевич Будников. Его могила далеко – в Литве. Там обелиск установлен. Приглашали маму на открытие. Но в то время не поехали, а сейчас уже и не знаем, доведется ли… Я поместила и его фото на стенд памяти деревни, хотя Александр Будников был не из Красновки – из Навесов. Надеюсь, это небольшой грех. Ведь они наши соседи, всего в двух километрах отсюда.
Дальше женщины стали перечислять сельчан, которые на фото. Рассказывать, кто вернулся с войны, а кто нет. Вспомнили также, что в их небольшой деревне в послевоенное время было семь учителей. И это также было предметом их гордости.
– Умные у нас люди, интеллигентные, смелые, работящие, дружные, – подчеркнула Валентина Калиновская. – Это сейчас нас немного. А раньше – ух, деревня звенела. Работали все вместе и на сенокосе, и на уборке урожая, бурты складировали, скот пасли… И педагоги наши были всегда в гуще событий, работали наравне со всеми. Я работала бригадиром больше 20 лет и помню, как спокойно могла обратиться за помощью к любому из соседей. Люди всегда шли навстречу.
– А я хочу сказать, что в нашей деревне всегда дышалось и дышится легко, – продолжает Валентина Губина. – Я приезжаю в Красновку только на дачный сезон: с марта до момента, когда наступят холода. И признаюсь честно, чем старше становлюсь, тем больше тянет в родительский дом. А вот внуки, наоборот, ехать в деревню надолго пока не хотят. И я их в душе понимаю. Сама когда-то была такая же. Говорила матери, что в деревне делать нечего. Сейчас знаю, что ей было очень обидно. И, тем не менее, уверена, придет время – все вернется на круги своя. Дети-внуки оценят, как здесь уютно и душевно. Будут все чаще возвращаться туда, где их корни. А пока… Пока память предков свято оберегаем и храним мы – наше поколение, которое еще помнит и может рассказать про события дней минувших. К слову, дома сейчас, наверное, еще одна наша хорошая знакомая. Давайте сходим в гости к Ольге Ивановне Кнотько (в девичестве Красовской).
ИДЕМ. А по дороге так и хочется остановиться и вдыхать очень ароматный воздух. Неужели липа зацвела? Ах, нет, это ветерок играет в цветах жасмина… Красиво вокруг, спокойно, самобытно!
А вот и дом номер 13. Позже Ольга Ивановна Кнотько расскажет, что сознательно не стала избегать обозначения родительского дома неоднозначной цифрой.
– Кому как, а мне, наоборот, везло с этим номером, – призналась хозяйка дома. – Это место полно для меня воспоминаний только самых светлых. Хотя бывало всякое, особенно в войну. Но все равно энергетика на малой родине всегда положительная. Заходите – сами убедитесь.
И с какой гордостью Ольга Ивановна нам показывала просторные хоромы, где родители вырастили пятерых детей. Жили все дружно, хоть мать иногда и обижалась на отца, что для него дела общественные важнее дел семейных.
– В войну у нас был случай, который смутным воспоминанием отложился даже в моей памяти. Хотя в тот момент я была еще крошкой (родилась, видимо, в 1942-м, хоть и записана в 1943-м). До сих пор у меня перед глазами картина, как в дом ворвалась большая овчарка и я упала с лавки вот здесь, закатилась под нее… Помню даже то, каким был пол холодным. Позже родители вспоминали, что однажды сосед одолжил у отца телегу и поехал в сторону Славного. И надо же было случиться, что именно тогда партизаны взорвали железнодорожные пути. Ее-то – телегу – по колее и отследили немцы с собакой. Все мы тогда стояли во дворе под пулеметом, но нас не расстреляли. Взяли только отца и увезли в Оршу. Спасла его девушка по имени Катя. Она знала немецкий язык и жила в той части деревни, куда пускали только по пропускам. Катя привела к нам в дом фельдфебеля, и он каким-то чудом пообещал отца отпустить. О чем они говорили и какие доводы сыграли решающую роль – не знаю, но факт – отец остался жив. Позже он очень чтил и уважал эту Катю.
На фронт отец Ольги попал после освобождении Беларуси – в 1944-м. Служил в 46 гвардейском стрелковом полку 16 гвардейской стрелковой дивизии, затем в 44 запасной стрелковой бригаде. 27 января 1944 года был ранен и контужен. Освобождал Кенигсберг, Восточную Пруссию. В копилке его наград медали «За боевые заслуги» и «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». Дочь бережно хранит все его документы.
После войны Иван Калиновский работал председателем колхоза. Люди вспоминают о нем с теплотой. Уважаемым был человеком.
Ольга Ивановна достает фотоальбом и, листая его страницы, постепенно возвращается из воспоминаний о войне – в мирное время, долго и с нежностью рассказывает о каждом члене своей большой семьи. Отмечает, что и мать была в почете. В качестве поощрения за труд однажды была награждена поездкой на ВДНХ в Москву. Позже она часто говорила: «А знаете, дети, я была в Москве!» Для нее это было очень значимо.
ВЫХОДИМ на улицу и видим на лугу… коз. Целое стадо взрослых и маленьких козлят! Еще неподалеку – две коровы.
– Это наша Наташа занимается фермерством, – говорят мои провожатые. – Машковы – самая молодая семья в нашей деревне. Жили в столице, вернулись в родительский дом, хозяйство держат, производят сыры. Очень интересные люди. Она фермерством занимается, муж работает в лесном хозяйстве, растят троих сыновей. Обязательно к ним зайдите.
Стучимся. Для Натальи визит был неожиданным, но с улыбкой согласилась показать и рассказать, как они здесь обустроились:
– Я сама из Бобра. Муж – местный. Вернулись мы сюда около десяти лет назад. Да так и остались. Возможно, никогда бы не решились на такой шаг. Но остро стоял вопрос с жильем. Зарплаты у нас с мужем были неплохие, но все равно было недостаточно для покупки квартиры. А так как мы близко общались с известными в стране заводчиками коз, то идея, чем заняться на малой родине, пришла сама собою. Стадо начиналось с пары козочек. Для семьи я тогда делала свой творог, сливки, иногда сгущенное молоко. А потом попробовала сыр сварить – и завертелось. Один, второй рецепт… Почувствовала, что получается и… захотелось больше коз в хозяйстве. Потом больше сыров. Сейчас готовлю и фету, и рикотту и другие крафтовые сыры. Есть постоянные покупатели, организован сбыт. Быть фермером – дело хлопотное, но в нем огромный плюс – оно приносит удовольствие, ты сам себе хозяин.
Кроме сыра, Наталья пробует варить и натуральное мыло на основе козьего молока.Общение с козами и другими животными называет терапией. Она никогда не отказывает в помощи людям, которым такая терапия просто необходима. Еще и молоком целебным напоит. А еще семья Машковых помогает животным. В вольерах держат енотовидную собаку и лису, которых спасли, вылечили.
Люди они приветливые, открытые добрые, как и большинство жителей этой на первый взгляд обычной, и в то же время особенной деревни с названием, подчеркивающим ее красоту – внешнюю и внутреннюю.
Барыс МАКАРЭВІЧ
Тут шчырыя людзі жывуць,
Тут хлебам гасцей
сустракаюць,
А маці – матуляй завуць
І продкаў заўжды
паважаюць.
У кветках духмяных двары,
У сонечных промнях
празрыстых,
З вяскоўцамі пагавары –
Душа стане светлай
і чыстай.
Над вёскай плыве цішыня,
Спявае любоў і надзея
І дорыць цяпло дабрыня
І сэрца пяшчотаю грэе.
Аблокі з нябёсаў глядзяць,
А вецер санеты чытае,
За марамі птушкі ляцяць
І ранак вясёлку чакае.
У фарбах яскравых вясны,
Зноў дзень пачынаецца новы,
Тут помняць герояў вайны,
Што склалі за шчасце галовы.
Там добрыя людзі жывуць,
Што вераць у праўду
і ў бога…
А вёску Красноўка завуць,
Туды мяне кліча дарога.
