Леонид Сенцов родился в деревне Старая Слобода. Учился в местной восьмилетней школе. По направлению районного военкомата в 1984 году закончил водительские курсы Борисовской автошколы ДОСААФ. В ноябре 1986-го призвался Крупским районным военным комиссариатом в Советскую Армию. Курсантом проходил подготовку в Туркменской ССР – городе Ашхабаде в/ч 22331, в батальоне химической защиты.

Далее – Афганистан

371-й гвардейский мотострелковый полк 5-й мсд в/ч п.п. 51883, который базировался в районе города Шинданд провинции Гильменд. Рядовой Сенцов был распределен в полковую разведывательную роту, служил в должности разведчика-пулеметчика. Был представлен к медали «За отвагу».

Леонид Иванович вспоминает:

– Весной 1987 года с города Мары Туркменской ССР был направлен в Афганистан. После приземления самолета мы выгрузились, и спустя какое-то время, там же, на аэродроме, по­явились «покупатели». Большинство из них – разведчики из разных подразделений. Офицеры и сержанты ходили между нами и записывали желающих. Таким образом я оказался в «Диларамовской» разведроте. Многие из нашей роты, в том числе и я, только здесь, в Афгане, увидели настоящие горы. А по ним не просто так ходить, а воевать пришлось. В роте молодых называли «чижами». Личный состав нашей роты в лучшие времена насчитывал около 70-и человек. Из боевой техники – четыре БМП-2, три БРМ и автомобиль «УРАЛ». Вооружены солдаты были автоматами АКС-74, у некоторых были подствольники для стрельбы гранатами. Сержанты были вооружены автоматами АКМ и АКМС с прибором для бесшумной стрельбы. Было у нас два пулемета ПК, с которым мне и пришлось служить, две снайперских винтовки СВД, один АГС и один крупнокалиберный пулемет «УТЁС», который вместе с тремя лентами на близкие расстояния переносили 5 человек, а на дальние – 7. На боевые выходы обязательно брали с собой гранатометы «Муха». При движении ночью пользовались приборами ночного видения: бинокль «Блик» и НСПУ – ночной стрелковый прицел унифицированный.

Жить старались обычно своим призывом. Допустим, один кто-то провинился, например, заснул на посту, нагоняй получает весь призыв. Если кто-то из молодых «чижов» начинал «косить», то есть уклоняться от выходов на боевые, их попросту убирали в другие, более спокойные подразделения: в пехоту или на точку. Заставу нашу, где мы жили, когда-то давно построили из каменных плит болгары, и она напоминала нам чем-то неприступную крепость. В центре стояла высокая башня, на которой постоянно дежурил дозор с крупнокалиберным пулеметом ДШК. Вокруг части стояло несколько постов с вырытыми окопами для БМП. Караульную службу здесь несла пехота из нашего полка. Когда выпадало свободное время, мы ходили купаться, у нас был замечательный пруд. Там мы ловили рыбу и летом часто мылись в реке, а зимой по русской традиции ходили в баню. Питались в своей ротной столовой. При боевых выходах в основном пользовались сухими пайками.

Различные задачи

– За мостом через реку находился поселок Диларам, – продолжает Леонид Сенцов. – Через дорогу – часть сарбосовского батальона. Нам довольно часто приходилось участвовать в отлове из ближайших кишлаков призывников для комплектования частей афганской армии. Доверия к таким солдатам у нас не было. Воевать они не хотели и при любом удобном случае перебегали к «духам».

Наша рота выполняла различные задачи: охраняли дороги, участвовали во многих дивизионных и полковых рейдах. Мы устраивали засады на караванных путях, а также участвовали в реализации разведданных. На боевые задания обычно ходили ночью, за исключением рейдов. Одевались обычно так: горные костюмы, КЗС-ки, спецназовские песчанки, маскхалаты, кроссовки. Поверх бронежилета – «лифчик». Лифчик был удобней, чем подсумки. В него входило шесть рожков к автомату, четыре гранаты и четыре осветительные ракеты, две из которых были обычные, одна красная и одна зеленая. За спиной – «духовский» рюкзак или РД (рюкзак десантный). В нем обычно носили патроны россыпью в мешочках, гранаты, спальник, сухпаек и воду во фляжках. Зарядив оружие и поставив его на предохранитель, мы отправлялись в путь. Перед этим обязательно прыгали на месте – чтоб потом в пути ничто не брякало и не звенело.

Время летело незаметно, особенно в первый год службы. Разведрота имела позывной «Кобра». Все действия «душманов» полностью зависели от идущих караванов, в которых было оружие, амуниция, деньги и наркотики. На караваны, идущие с Ирана, охотились не только наши подразделения, но и местный ХАД с целью наживы. Но более эффективно работал спецназ, который базировался на Фарахруде. Бывали случаи, когда мы брали пленных и приводили их с собой. Затем наши особисты после допроса передавали их «зеленым»-сарбосам. И через некоторое время наши бывшие пленные снова оказывались на свободе с оружием в руках.

В лагерях душманов на территории Ирана были свои люди, которые работали на разведку дивизии, их называли «хадаки». По своим связям они докладывали в штаб дивизии о времени и месте прохода караванов. Но не всегда эти данные могли быть точными, так как главари в последний момент меняли время и день маршрута. Караваны состояли из верблюдов, ослов, легковых и грузовых машин. По месту их движения местное население, в основном пастухи, в случае обнаружения засады сообщали душманам об опасности. Караваны хорошо охранялись и в случае чего могли дать достойный отпор. Слава Богу, за время моей службы боевых потерь у нас не было…

Дружба и взаимовыручка

– Служили в нашем подразделении солдаты разных национальностей, – далее рассказывает Леонид Иванович. – Между нами была настоящая крепкая дружба и взаимовыручка. Делились последним.

Летом 1988 года пошли разговоры о выводе войск. Наша рота стала на охрану дороги между Диларамом и Гиришками. Стояли по одной машине через 7-8 километров. С Кандагара на вывод потянулись колонны нашей техники. Среди солдат пошли разговоры, что всех выводят в Союз и увольняют тех, кто прослужил больше года. Но это оказалось не так. Когда мы прибыли вместе с уходящими колоннами в Шинданд, нам сообщили: первый взвод остается в полку – наш временно отправляют охранять гарнизон, оставленный 12-м Гератским полком.

В январе 1988 года Леонид Сенцов был переведен на должность наводчика-оператора БМД-2. Перед выводом войск, точку Диларам передали сарбосам, и до конца службы он прослужил в полку, в районе Шинданда.

20 января 1989 года рядовой Сенцов был демобилизован, вернулся домой. Работал механизатором в колхозе «Новая Нива», лесником в Старослободском лесничестве Крупского лесхоза. В настоящее время работает в котельной врачебной амбулатории на Ухвале. Женат, проживает с семьей на малой родине. Четверо детей – все девчата.

Спустя годы Леонид Сенцов рассуждает:

– Сегодня много мнений о том, нужна ли была эта война. Учитывая политическую обстановку того времени, думаю, что нужна. Хотя отношение к нам в этой стране было двоякое. Когда мы проезжали через густонаселенные кишлаки, дети бросали в нас камни. Да, было и такое… Взрослые подстрекали и учили их этому… Со временем многие события, конечно, стираются из памяти. Но это было наше время. И я с гордостью вспоминаю всех, с кем довелось служить. Тогда мы были солдатами 40-й армии, честно выполняли воинский долг. Президент Демократической Республики Афганистан Мохаммад Наджибулла говорил: «Я склоняю голову перед памятью советских людей, которые отдали свои жизни, выполняя воинский долг. Война принесла много горя. Она не сразу забудется. Но не забудется также многими и многими афганцами доброта и мужество советских людей, их бескорыстие и человечность».

Не забыть прошедших Афганистан, тех, кто не вернулся домой... Проводив на службу своих сыновей, тревожно было матерям… Сжимались в тоске сердца, а их мальчишки в трудные минуты вспоминали о доме, матерях и родных, в своих коротких и нечастых письмах старались успокоить и вселить надежду на то, что всё будет хорошо…

Подготовлено по материалам Крупской РО ОО «Белорусский союз ветеранов войны в Афганистане».