Врач-терапевт Крупской ЦРБ Алеся Вацлавовна Сапегина вспоминает о детских впечатлениях с легкой улыбкой. Сейчас она сама уже в белом халате. И более того, в последнее время в защитном костюме – две ковидные волны доктор в числе тех, кто на передовой, в «красной» зоне.
– Поначалу было сложно, – признается она. – Ты не знаешь, что должен услышать в легких, не знаешь, что должно быть в анализах, не знаешь, как ведет себя вирус, как его лечить, на что обращать внимание, как не упустить, как часто звонить пациенту. Все приходило с опытом. Почти каждый день случались нетипичные ситуации. Работаем в режиме «все максимально быстро»: думаешь, спрашиваешь, пишешь, почерк изменился так, что и сама порой его с трудом понимаю.
Огромную усталость врачей отмечали даже пациенты, сочувствовали… Но тогда не время было рассуждать, кому сложнее: медикам, которые столкнулись с новым заболеванием и отсутствием практики его лечения, или пациентам, которым было и плохо, и страшно.
– Сейчас уже многое позади, – говорит Алеся Вацлавовна. – Все расписано, опыт наработан. Но все равно приходится сталкиваться с нестандартными ситуациями, которые создают зачастую сами пациенты.
И нетрудно догадаться, что речь идет об актуальной на сегодня теме: сам себе доктор, или профессионал в медицине – соседка, родственник и так далее.
– Конечно, мы понимаем, что каждый хочет побыстрее вылечиться, но это получается не всегда, что зависит от многих обстоятельств, – отмечает врач. – И тогда люди сами пытаются ускорить процесс, что зачастую имеет негативные последствия. Помню, как один пациент уже стабильно шел на поправку, я собиралась ему закрывать больничный, а он пришел и пожаловался, что стало хуже. Почему? Что вы делали? Оказалось, что по рекомендации соседа он усердно надувал… резиновую грелку. Да так надул, что состояние резко ухудшилось, поднялась температура, упала сатурация. Надо ли говорить, что это существенно отсрочило его выздоровление? Многие сами себе назначали антибиотики, промывали нос тем, чем нельзя, усугубляя свое состояние, и так далее. Мы терпеливо боролись с последствиями, убеждали людей, что надо следовать советам врача.
Во время пика инфекции врачу приходилось принимать по 50 и более пациентов в день, а это очень серьезная нагрузка, плюс к количеству еще сложность и неизвестность самого заболевания, эмоциональный накал, а порой и паника пациентов, а также очереди из тех, кого надо принять без очереди…
Теперь, говорит Алеся Вацлавовна, ей и ее коллегам, работающим с ковид, все гораздо понятнее – определенная практика есть. Но заболевание продолжает оставаться в зоне повышенного внимания, потому что еще ничего не закончено.
Интересная тема, которую невозможно не обсудить с доктором, – это лечение и интернет. В ответ она улыбается и вздыхает одновременно: сейчас некоторые «продвинутые» люди, прежде чем идти к врачу, пускаются со своими вопросами во всемирную паутину. А там, как известно, чего только нет!
– О вреде интернет-лечения мы говорим постоянно, – рассказывает Алеся Вацлавовна. – Зачастую люди руководствуются рекомендациями тех, кто к медицине не имеет никакого отношения. Читают, накручивают себя, надумав все, что угодно, а затем приходится принимать меры, чтобы успокоить их и лечить после их же «лечения». Вот недавний пример: пациентка пришла на прием, уже подготовившись, все прочитала в интернете, поставила диагноз, написала лечение. И когда я ей начинаю делать назначения, она спрашивает: «А вот этот препарат вы мне почему не прописываете? Я же про него все прочитала, он мне подходит». Приходится объяснять, что при ее заболевании сначала назначаются препараты первой линии, если эффекта нет – второй, если нет – третьей. Она сразу назначила себе препарат второй линии и ждала того же от меня. Это хорошо, когда самолечение выявляется до его применения, ведь иногда оно настолько опасно, что болезнь, которую можно было вылечить, приводит к печальному исходу. Я всем пациентам даю номер своего телефона и прошу при любых вопросах обращаться за консультацией.
Когда общаешься с этим доктором, то сразу замечаешь удивительную гармонию ее собственного внутреннего мира и профессии. Глаза – зеркало души. В них я увидела огромное человеколюбие, искренность, стремление отдать другому всю доброту своего сердца. И это ежедневно, ежечасно, каждому пациенту. Не секрет, что такой эмоциональный контакт, в высшей степени личностно-ответственный, требует серьезных затрат собственной энергии.
– А я по-другому и не могу, – признается Алеся Вацлавовна. – Люди приходят разные, зачастую настороженные, недоверчивые. Мне очень хочется их расслабить, растопить лед, чтобы человеку стало легче уже даже на стадии общения. И люди меняются.
Так и хотелось спросить, а как восстанавливает доктор такой душевный расход? Но вижу, что это неуместно, ведь понимаю, что итог работы, когда человек выздоравливает, и возвращает ей затраченную энергию.
– Лично меня очень вдохновляет в работе то, когда закрываю больничный, человек поправился, и слышу от него искреннее спасибо, когда читаю это в глазах. Это самое-самое трогательное и важное, – делится она.
Мудр был древний врач и алхимик, родоначальник терапии Парацельс, еще пять веков назад произнесший слова, ни на йоту не утратившие своего значения и сегодня: сила врача – в его сердце. И действительно, все дипломы, звания и регалии – ничто, если сердце доктора бьется холодно и ровно.
В правильности своего профессионального выбора, как признается Алеся Вацлавовна, она не усомнилась ни разу в жизни – и мысли такой не возникало. И даже когда после испытания ковидом ее спрашивали, не жалеет ли она, что пошла в медицину, она отвечала твердое «нет!»
Профессию выбирала осознанно, хотя в старших классах рассматривались варианты учителя начальных классов, гида и переводчика. Верх взяла все же медицина. Правда, критическое отношение к себе внесло сомнение: поступлю ли? И Алеся пошла на химфак БГУ – очень хотелось заняться генетикой. Но не хватило полбалла (конечно, это к лучшему, ведь не было бы тогда в Крупках еще одного хорошего врача!) В итоге – лечфак медуниверситета. Сложно ли было учиться?
– Через две недели после начала учебы один профессор на занятии попросил поднять руки тем, кому отсюда хочется сбежать, – с улыбкой вспоминает Алеся Вацлавовна. – Подняли практически все. На что он с юмором сказал: «А вот остальным, наверно, надо к психиатру». Шутки шутками, но в первое время было очень сложно. Огромный объем информации, которую не просто надо знать наизусть, но еще и по пунктам, и в нужной последовательности. Со временем все вошло в свое русло. После четвертого курса пошла практика, и там мы уже почувствовали, что можем что-то делать своими руками, своим умом.
На пятом курсе вышла замуж, кстати, с будущим мужем познакомилась на свадьбе подруги, и за мужем приехала в Крупки.
– Родом я из Воложина, – рассказывает она. – Крупки приняли хорошо, мне здесь понравилось сразу – город похож на тот, где я родилась. По темпераменту я человек спокойный, понравился размеренный ритм, люди, которые меня окружали.
Первое рабочее место – Крупская ЦРБ: сначала интерн, затем терапевт на сельском участке, после на городском.
– Мне повезло, – говорит Алеся Вацлавовна. – Медсестра Лилия Михайловна Гедровец очень помогла влиться во все это, направляла, подсказывала. Она работала много лет, у нее хватка врача, клиническое мышление, если бы Лилия Михайловна училась дальше, она была бы очень хорошим врачом.
И вот уже чуть больше десяти лет, включая два отпуска по уходу за ребенком, доктор Сапегина лечит крупчан. Многое было за это время, в том числе и нестандартных, экстренных ситуаций, ведь врач не только ведет прием на своем участке, но и дежурит по приемному покою.
– Никогда не забуду, когда мы вместе с реаниматологом спасали молодого парня, – рассказывает она. – Звонит бригада скорой помощи и сообщает, что везет его с инфарктом. Парень в машине теряет сознание, его заносят в приемный покой, и мы сразу же начинаем спасать – подключать кислород, 3 баллона использовали. Сердце уже 25 минут как остановилось, обычно принято – 30 минут, и реанимационные мероприятия прекращаются. «Ну все, – говорит реаниматолог, – последний раз». Увеличивает дозу, «тыдыщ» дефибриллятора… и тут сердце заводится. Мы парня на каталку, капельницу и бегом по длинному коридору. По пути молились, чтобы только сердце не останавливалось, чтобы дотянуть до реанимации. Утром прихожу узнать, как он, и очень удивилась, что могу с ним поговорить. Подхожу и говорю тихонько: «Здравствуйте». Он слабым таким голосом спрашивает: «А вы меня тоже спасали? Спасибо». А в глазах – слезы. Это был очень сильный момент. А мне доктор показывает: «Смотри, какая у него сейчас кардиограмма». К тому времени у парня полностью все отстроилось, лекарство растворило тромб, восстановился кровоток, и кардиограмма такая красивая стала. А ведь какая-то минута могла все решить по-другому. Такое не забывается.
Доктор Сапегина – специалист, глубоко погруженный в свою профессию и увлеченный ею. Терапевт – самый первый врач, к которому обращаются пациенты со своими проблемами. Это знает каждый. И настоящему профессионалу необходимо обладать обширными знаниями и умением диагностировать или предположить почти любое заболевание. Она подчеркивает, что терапия как область знаний огромна и даже необъятна, поэтому врачу необходимо достойно пройти необычайно сложный период обучения, который продолжается на протяжении всей трудовой деятельности.
Примечательно, насколько Алеся Вацлавовна открыта и доброжелательна к людям, настолько она строга и требовательна к себе, и ничего героического в своей работе не видит. А я скажу так: врач каждый день работает с человеческой болью, он помогает выздороветь. Это величайшее дело и величайшее событие.
– Вообще, у нас в поликлинике очень хорошие врачи, – отзывается о коллегах она. – И ковидная ситуация в том числе это подтвердила. Они профессионалы, которые по праву могут испытывать чувство гордости за свою работу.
А о чем же мечтает доктор?
– Все, о чем я когда-то мечтала, у меня есть, – отвечает она. – Это любимая семья и любимая профессия. – Отработав, я спешу домой, чтобы побыть с детьми, приготовить что-нибудь вкусненькое для моих мужчин – мужа и двоих сыновей. Нам хорошо вместе, сейчас ожидаем более теплого солнышка, чтобы отправиться на любимые нами велосипедные прогулки. Для меня нет ничего важнее близких людей и простого человеческого счастья, которое я испытываю рядом с ними.
