На это сделал акцент прокурор района Владимир Голенков во время встречи с работниками филиала «Автомобильный парк № 16».
– Материалами уголовного дела подтверждены выводы о том, что масштабы трагических событий, произошедших на территории БССР, намного шире, чем предполагалось ранее, – проинформировал он. – Только вдумайтесь в эти цифры! Установлено, что карателями и их пособниками уничтожено полностью или частично, в том числе вместе с жителями, 12 тыс. 348 деревень (9 тыс. 200 числилось в архивных данных до начала расследования, 3 тыс. 148 добавились в ходе расследования). На территории Минской области – не менее 2 тыс. 419 деревень. Список деревень, разделивших судьбу Хатыни, дополнен 102 населенными пунктами, из них 71 – на территории Минской области. Подтверждено функционирование на территории БССР не менее 560 (до начала расследования уголовного дела – 480) лагерей смерти, а также проведение более 180 (140) крупных карательных операций. Согласно полученным в ходе следствия данным, количество жертв геноцида превышает 3 млн (2,2 млн.) человек, угнано в немецкое рабство более 380 тыс. человек, из которых многие погибли от невыносимых условий.
Цифры, действительно, заставляют задуматься. Владимир Голенков остановился на фактах геноцида на территории Крупского района: гетто в Крупках, трагические события на Ухвальщине и другие примеры.
– В расследовании уголовного дела даже маленький эпизод имеет значение, – подчеркнул прокурор. – Тому подтверждением может служить следующее. В книге «Память» есть информация, что после войны девочки, гулявшие в лесу в районе старой больницы, наткнулись на человеческие останки. Родители им пояснили, что там немцы расстреливали людей и попросили туда не ходить. Больше сведений не было. Удалось установить их родственников, но они ничего не смогли пояснить. И вот прокуратура Брестской области присылает нам архивные документы с показаниями полицая, из которых следовало, что за старой больницей возле болота выводили и расстреливали людей. Начали разбираться. Вроде бы совпадает с показаниями девочек. Разместили объявление в местной прессе. И нашелся человек, который рассказал, что вместе с двумя друзьями, которые тоже жили тогда по улице Больничной, сейчас Беляева, в начале 50-х годов гуляли в тех местах и видели в лесу ямы 6х7 метров с бруствером по краям и возвышенностью поверху. Возле них дети нашли много немецких гильз. Боев там практически никаких не было, так что, можно предположить о том, что остались они там после расстрела мирных жителей. Мы с ним туда выехали. Естественно, местность изменилась. Но он указывал примерное место, установили, какой последний дом был по улице в 50-е годы. От огорода этого дома по направлению к болоту – метров 30. Удалось найти и второго друга. Он не помнит деталей, но о гильзах тоже говорил, что забрали их себе и долгое время играли. Конечно, до настоящего времени ничего не сохранилось. Третий друг уехал в Россию, но его контактов найти не удалось.
Вот такая деталь стала дополнением к тому, что было известно из одного источника. В ходе работы сотрудники прокуратуры обращают внимание на любые нюансы. И, как показывает практика, они являются ниточками, которые помогают выяснять новые обстоятельства.
– И практически мы сейчас выходим к месту расстрела людей, которое до настоящего времени никто не исследовал, – отмечает Владимир Голенков. – Все мы прекрасно осознаем, какой ценой далась нам война. Важно, чтобы память о каждом погибшем, будь то воин на поле брани или мирный житель, расстрелянный, сожженный или замученный фашистами, была увековечена. И мы могли прийти, поклониться, воздать дань уважения. Работа продолжается.
