Когда началась война в Афганистане и туда вошли первые части Советской Армии, Сергей учился в Холопеничской средней школе имени Максима Богдановича. После ее окончания работал слесарем в местном совхозе и без отрыва от производства по направлению сельхозорганизации учился по специальности водителя.

– О том, что в Афганистане солдаты наши воюют, – говорит Сергей Егорович, – мы на гражданке знали, конечно же. Но ведь, сами понимаете, – подростками были. Поэтому особого значения не придавали. Ну, война где-то и война...

29 марта 1982 года Сергей Хатько призвался Крупским районным военным комиссариатом Минской области в ряды Советской Армии и направлен в город Термез Узбекской ССР. Здесь, в учебном подразделении в/ч 61436, курсантом в течение двух с половиной месяцев по ускоренной программе прошел подготовку и освоил военно-учетную специальность сапера.

– В учебке нас особо, как говорится, не муштровали, – рассказывает Сергей Егорович. – Разве что по специальности. Как учили на сапера? Один взвод прошел, поставил мины. Мы прошли – сняли. Понятно, что мины-муляжи. Вот и вся учебка – а там, говорили, жизнь научит…

После окончания учебки – Афганистан. Служил рядовой Хатько старшим сапером в 191-м Нарвском Краснознаменном ордена Александра Невского отдельном мотострелковом полку в городе Газни в/ч п.п. 39676. 191-й отдельный мотострелковый полк являлся крупнейшим военным формированием 40-й армии, выполнявшим боевые действия на широком участке южнее Кабула. Также подразделение частично контролировало важную дорогу, соединявшую Кабул и Кандагар. За время пребывания в Газни полк участвовал во всех войсковых операциях по уничтожению формирований афганских моджахедов в своей зоне ответственности – провинции Газни, Логар, Пактика, Забуль, Вардак. Кроме боевых рейдов по своей зоне, привлекался для Панджшерских операций и операции «Магистраль».

– О службе в Афганистане тяжело вспоминать, – говорит Сергей Егорович. – Это были сложные годы для всех нас. Попал я в саперную роту, но пришел капитан и забрал тех, у кого водительские права были. Правда, ненадолго. Видно, суждено мне было быть сапером. Случалось, ранит водителя в колонне, садишься на его место – надо же ехать… Так что, и сапер, и шофер…

– Вы прибыли в полк. Молодых сразу же стали брать на задания?

– Конечно! Первое время старослужащие не давали нам выйти из БТРа. В марте они демобилизовались – я стал самостоятельно выезжать на задания. Что запомнилось? Ничего хорошего там не было… Никогда не забуду полковую операцию. Мы из Кандагара возвращались, смотрим: мост подорван, пришлось идти в объезд – через речку. Попали в засаду. Первая машина подскочила, мы на второй ехали. Как оказалось, дорога заминирована – надо было разминировать. Работали под обстрелом. За эту операцию всё отделение саперов к наградам представили. Я – в их числе. Награждение – в торжественной обстановке, на плацу. Домой вернулся с медалью «За отвагу».

Сергей Хатько немногословен, по всему видно: воспоминания ему даются с трудом:

– Никогда не забыть Панджшер – неприступные, нависшие скалы, внутри которых чувствуешь себя словно зажатым в тиски, где было сложно воевать нашим подразделениям... Мы там почти четыре месяца находились – операция проходила. Панджшерское ущелье, или как его называют ущелье Пяти Львов, – длинное. В этих горах господствовал Ахмад Шах Масуд, очень влиятельный бандглаварь был. В скалах оборудованы госпитали, склады военные и продовольственные, люди жили… Тут гора, там гора, внизу речка течет, высота – в таких условиях приходилось воевать. Саперы пройдут, смотрят, чтобы мин не было. И днем, и ночью работали. Мин хватало, и свои мины «лепестки» попадались…На сухпайке сидели…

– Так ведь справились?..

– Не без помощи свыше… Я служил в постоянно действующем полку – и этим всё сказано. Долго засиживаться не доводилось – то операция, то сопровождение колонны. С жизнью не раз прощался. Всего хватало – и по патрону оставляли. Как-то шли в дозор, оторвались от роты, сидим в ожидании. Вдруг что-то с гор посыпалось. Кто-то говорит: «Может, вараны?» Смотрим: над нами «духи». В общем, вызвали огонь на себя…. Во время одной из операций стали ночью оборону занимать, камнями обкладываться. Познакомился с парнем-земляком. Как там и что вышло, не знаю. Отошел он – и подорвался, ногу оторвало… Долго не мог свыкнуться с мыслю: как так может быть?! Мы же только-только разговаривали…

– Говорят, саперы всегда идут впереди…

– Так и было. Саперы всегда впереди – на БТР или на БТС. Была специальная гусеничная бронированная машина разминирования БМР-2, которая шла впереди с катками – предназначена она для разминирования дорог, осуществления проходов в минных полях. Она шла впереди, мы выбоины деревянными щупами проходили.

– А еще говорят: сапер ошибается только раз в жизни…

– Я бы сказал – дважды. Первый раз – когда принимает решение стать сапером (улыбается). Пусть это черный юмор – в саперном деле без него никак… Очень большую опасность представляли мины на дорогах. Были такие дороги, которые минировались каждую ночь. После их прохождения БМР-2, колонна двигалась строго по колее. Как сейчас перед глазами наша наглядная агитация в тех местах – столбы с плакатами: «Водитель! Съезд с колеи означает смерть!», «Опасная дорога! 1985 год – 39 подрывов». Можно только представить себе, какие чувства испытывали водители автомобилей «ГАЗ-66», «КамАЗ», «МАЗ» «Урал». Кабина – прямо на колесах, которые могли наехать на мины. Правда, всё зависело от мощности установленного заряда-фугаса. Иногда «духи» оборачивали контакты взрывателя бумагой, клали доски и присыпали землей. После прохода нескольких машин бумага перетиралась – раздавался взрыв в середине колонны…

– Навыки сапера сохранились?

– Такое разве забудешь?! Самая простая мина – сигнальная. После того как кто-то цеплялся за натянутый провод – «растяжку», она начинала свистеть, выстреливая вверх осветительные огни. Местность, где их устанавливали, загодя была пристреляна. По ней мгновенно открывался сосредоточенный огонь. Никаких шансов противнику! А так мины в основном итальянские были – их найдет либо собака, либо щуп. Афганцы также фугасы ставили…

– С каким чувством возвращались с задания?

– Скорее бы помыться и отдохнуть. А если честно, даже и задуматься не успевал. Посыльный прибежит – и всё по новой… Меня часто спрашивают: какие впечатления от Афганистана? Что тут скажешь? Мрак, нищета, песок, грязь, кишлаки разбитые… Люди разные, да мы сильно не общались. Какое общение? Лишь один выстрел из кишлака, наша артиллерия разворачивалась – и град огня…

– Война… Но ведь было и свободное время.

– Выпадали такие моменты, не без этого. Старались проводить их с максимальной пользой – лежали, отдыхали, бассейн себе сделали, баню. Это уже перед дембелем. Отношения между солдатами? Всякое было. Не знаю, как у кого, а у нас дедовщина была. В чем проявлялась? Приедут старослужащие с боевых – уставшие, сигарету им принеси, воды подай, сбегай на хлебзавод за хлебом… Постоянно хотелось домой – я ведь пять месяцев переслужил.

После демобилизации Сергей Хатько вернулся в Холопеничи:

– Поработал слесарем на местном маслосырзаводе, пят лет – в Борисове, в лесной отрасли себя попробовал. Теперь соцработник – лет пять как. Женат, две дочери. Вспоминаю ли Афганистан? Лучше не вспоминать. Хотя никуда от этого не денешься. Встретимся с Гончаровым, Глушко… Поговорим… Что думаю о той войне? Хорошо, что живой остался….. Но несмотря на все тяготы службы, в трудные минуты мы всегда старались поддерживать друг друга. Хоть мы и были разных национальностей – Афганистан сплотил нас. В Афгане у нас было настоящее боевое братство. Мы знали: если случится какая-то беда, будем спасать каждого любой ценой, не оставим, погибнем – но поможем.