Немцы собирались сжечь все деревни от Орши до Борисова, но побоялись, что негде будет размещать свои части и некому будет чистить снег на железной дороге.

Напомним, что в 2021 году Генеральной прокуратурой было возбуждено уголовное дело по факту геноцида населения в годы Великой Отечественной войны и послевоенный период. Это стало поводом для того, чтобы вернуться к страшной теме ради памяти потомков, ради исторической правды и сохранения мира.

Во всех регионах проделана огромная работа. Сейчас в распоряжении сотрудников Крупского историко-краеведческого музея находятся копии документов, свидетельствующих о злодеяниях фашистов и их пособников на крупской земле. Они дополняют картину уже известных событий, помогают восстановить последовательность. То, с чем раньше можно было ознакомиться лишь в архивах, стало доступно всем.

Трагедия жителей Славного близка нашим сердцам, их тела покоятся в нашей земле. На основании материалов издания «Преступления немецко-фашистских оккупантов в Белоруссии 1941-1944» и копий свидетельских показаний, которыми сейчас располагает музей, попробуем более подробно восстановить события тех трагических дней.

– 28 августа 1942 г. объединенные силы 8-го, 24-го и 36-го партизанских отрядов Могилевской области в 3-часовом бою разбили гитлеровский гарнизон на станции Славное – важном пункте на железнодорожной магистрали Орша-Борисов, – рассказывает директор музея Тамара Больбот. – Было уничтожено здание станции, 6 складов, казармы, 2 эшелона с техникой, выведены из строя 2 водокачки, водонапорная башня, семафор, подорваны и сняты рельсы на протяжении 3 километров, уничтожено около 5 километров телефонно-телеграфной линии. В результате операции движение по железной дороге было задержано на несколько суток. На эту операцию фашисты в свойственной им звериной манере ответили репрессиями мирных жителей.

Вот что об этом свидетельствуют документы, в частности, пе­реписка оперативного управления генерального штаба сухопутных войск гитлеровской Германии с командованием группы армий «Центр» о проведении репрессий против мирных граждан в районе станции Славное Толочинского района Витебской обл. 28-31 августа 1942 г. Все под грифом «Совершенно секретно!»

28 августа 1942 г.: «Фюрер требует немедленного проведения операции возмездия в связи с нападением на стн. Славное с применением самых жестоких репрессивных мер. О намеченных мероприятиях доложить. Оперативное управление генерального штаба сухопутных войск».

Телеграмма командования группы армий «Центр» в оперативное управление генерального штаба сухопутных войск гитлеровской Германии с просьбой разрешить начать репрессии против мирного населения. 30 августа 1942 г.: «На основании телеграммы оперативного управления генерального штаба сухопутных войск № 11027/42 от 28.8.42, сов. секретно, сообщается: во исполнение приказа о проведении операции возмездия в связи с нападением на стн. Славное предусмотрено следующее: 100 сторонников партизан и членов семей последних в районе Славное, подозреваемых в участии или в содействии нападению, будут расстреляны. Их дома будут сожжены. О принятых мерах будет передано по радио с комментариями. Проведение этих мер подготовлено. Просьба дать разрешение. Командование группы армий «Центр».

Телеграмма оперативного управления с разрешением проводить репрессии. 31 августа 1942 г.: «С намеченными мероприятиями согласен. О результатах доложить. Оперативное управление».

Такие свидетельства значатся в документах о преступлениях Адольфа Хойзингера против мира, военных преступлениях и преступлениях против человечности. Именно он в то время командовал оперативным управлением генерального штаба сухопутных сил вермахта, на которое возлагалось общее руководство по борьбе с партизанами в тыловых районах действующих сил. «Изверг, широко известный кровавыми расправами над местными жителями», – так в свое время рассказывал в воспоминаниях орденоносец Иван Федорович Исаченко, комиссар партизанского отряда «Гвардеец» и секретарь Крупского подпольного райкома партии.

Еще больше подробностей узнаем из допроса подсудимого Иогана Рихерта, генерал-лейтенанта, бывшего командира 286-й охранной немецкой дивизии, 15 января 1946 г. Диалог зафиксирован в документе «Судебный процесс по делу о злодеяниях, совершенных немецко-фашистскими захватчиками в Белорусской ССР (15-29 января 1946 года)».

Прокурор: «Теперь расскажите, что произошло на стн. Славное?»

Рихерт: «В августе 1942 г. партизанами была уничтожена вся охрана железнодорожной стн. Славное, разрушено здание вокзала и водонапорная башня».

Прокурор: «Какие в связи с этим событием вы получили указания от ставки верховного немецкого командования?»

Рихерт: «На следующий день я был вызван фельдмаршалом фон Клюге, который сказал мне, что он получил строгий приказ от фюрера, в котором говорилось о том, что нужно 100 чел. расстрелять и сжечь все деревни, расположенные в районе железнодорожной стн. Славное».

Прокурор: «На каком протяжении было приказано сжечь деревни?»

Рихерт: «На протяжении от Орши до Борисова. Фельдмаршал Клюге спросил мое мнение насчет сожжения деревень, я отклонил это предложение, заявив, что немецкая армия не будет тогда иметь места для размещения своих частей, а население уйдет на сторону партизан. Население нам нужно было для того, чтобы зимой очищать снег на железной дороге. Фельдмаршал Клюге согласился со мной и убедил высшее командование в том, что эти деревни сжигать не следует. Но 100 чел. было приказано расстрелять, что и было исполнено».

Прокурор: «Кого вы расстреляли, лиц, непосредственно напавших на охрану, или людей, совершенно не имевших никакого отношения к этому происшествию?»

Рихерт: «Так как виновников, которые действительно принимали участие в нападении на железнодорожную станцию, было установлено мало, то в число намеченных к расстрелу были включены лица, которые никакого отношения к этому случаю не имели. Таким образом, было расстреляно 100 чел.»

Прокурор: «В числе этих 100 чел. старики и дети были?»

Рихерт: «Это мне неизвестно».

Прокурор: «Таким образом, по вашему приказанию было расстреляно 100 чел. Об этом вы расписали в газетах, огласили по радио. А скажите, зачем вы согнали 1 500 чел. смотреть, как вы расправляетесь с населением?»

Рихерт: «Это было сделано для устрашения».

Прокурор: «Кто непосредственно выполнял приказ о расстреле 100 чел.?»

Рихерт: «Батальон моей дивизии».

Прокурор: «Как вы, Рихерт, расцениваете расстрел этих 100 чел.?»

Рихерт: «Как меру против человечности, против интернацио­нального права неприкосновенности мирного населения...»

И если Рихерту не было известно, кто был расстрелян, то это прекрасно знали свидетели, люди, которых согнали на ту казнь для устрашения.

– У меня в руках копия протокола опроса от 25 сентября 1944 года о расстреле в городе Крупки мирных граждан свидетеля И.И. Деревяго, 1899 года рождения, – дополняет рассказ научный сотрудник музея Алла Сасина. – Вот что он поведал: «Я знаю, этот случай произошел следующим порядком. Крупская немецкая комендатура издала приказ в 1942 году старостам окрестных волостей: обеспечить явкой граждан возраста до 60 лет мужского пола в Крупскую комендатуру. Примерно было около 2 000 тысяч, в том числе был и я, Деревяго И.И. Собрали с других волостей мужчин в количестве 100 человек, в том числе было несколько женщин. Их привезли на четырех грузовых машинах. Перед нашими глазами с машин подводили к яме, которая находилась с восточной стороны города Крупки, в лесу, за рекой, рядом с кладбищем, по два человека, которые были в одном нательном белье, заставляли ложиться в яму и потом расстреливали из автоматов, в то время было расстреляно 100 человек. Я знаю, активное участие принимал в расстреле начальник Крупской полиции Свитковский, которого имени и отчества я не знаю, а полиция стояла в округе, а такое зверство расправы делал Крупский карательный отряд из немцев. Из погибших я никого не знаю, потому что их откуда-то привезли на машинах, а нас близко к яме не допускали, мы были как зрители данного злодеяния, когда всех в этих четырех машинах расстреляли, нас отпустили домой».

К сожалению, не удалось найти сведений, почему расстрел состоялся именно в Крупках. А вот его подробности есть и в других свидетельских показаниях. Указывается, что для устрашения согнали все мужское население из Крупок, Начи, Большой Слободы и Малой Слободы, Малых Жаберич, Панского и Худовцов. Среди жертв были три сестры Норчук, комсомолка Нина Рябцева, двое стариков и несколько пожилых женщин, две девочки лет по 10-11, примерно такого же возраста мальчик. А также жена офицера Советской Армии, депутата поселкового Совета Федора Степановна Мошкарева с шестимесячной дочкой на руках. Солдаты подтащили ее к яме, сорвали платье и пытались отнять девочку. Завязалась неравная борьба. Ребенка вырвали из рук и бросили в яму, затем бросили туда и мать – раздались очередные выстрелы.

Несколько часов длилась расправа над невинными людьми. «Помню, среди жертв были две девочки, примерно моего возраста: ни просьбы, ни плачь их не дошли до сердец извергов. …Сравнивал с боем, в котором нет выхода: или ты врага, или он тебя, но чтобы так беспощадно стрелять в беспомощного человека?.. Изверги, иначе не назовешь», – написал в своих воспоминаниях М.Д. Автюшков из Крупок.

После расстрела всех, собранных для устрашения, под автоматами провели вокруг могилы, где люди лежали один на другом: кто стонал, кто просто тяжело дышал…

Возвратившись, на своих домах и заборах ошеломленные свидетели трагедии увидели листовки, рассказывающие, что за связь с партизанами расстреляны 100 заложников, и что так будет с любым, кто окажет сопротивление немецким властям…

Чем больше погружаешься в эту тему, тем страшнее и больнее. События перед глазами – как кадры кинохроники, и каждый может представить в ней себя, свою семью. Так было, и это не должно повториться. Поэтому забвенью не подлежит!

Фото из фонда музея.