А также хорошо помню его супругу, скромную и добрую Софью Федоровну, на нашей памяти – повара в детском саду, и партизанку – в суровое военное время. Идея собрать воедино всю возможную информацию об Иване Федоровиче Исаченко возникла уже давно. А воплотить ее в реальность позволил наш редакционный архив, сохранивший  воспоминания ветерана, которыми он делился с читателями газеты много лет назад. Десятки подшивок, самые разные материалы, из которых по крупицам собирались сведения. Работалось с большим интересом, ведь перед глазами – длинная, полная суровых испытаний жизнь человека, который прошел по этой дороге с достоинством. А также жизни других людей, ставших примерами истинного мужества и героизма. Итак, слушаем рассказ ветерана из того, далекого времени…

«…Родился я 9 мая 1907 года в деревне Мощёны Сенненского уезда Могилевской губернии. В 6 лет стал «старшим» мужчиной в семье – отца забрали в солдаты на империалистическую войну. Мать и четверо детей остались практически без средств к существованию, с голоду умерли младшие братик и сестричка.

Кое-как перезимовав, в 1915 году я пошел на свой хлеб – пасти скот у кулаков. Приходилось работать от зари до зари. После Октябрьской революции бывший батрак, мой отец, который в 1917 году вернулся с войны, получил земельный надел. Землю-то дали, но на ней не было ничего – ни коня, ни какого-либо инвентаря. Правда, выделили одну из помещичьих построек, где семья и обустроила себе жилье.

Я продолжал работать по найму, но очень хотел учиться – на сельского учителя смотрел, как на Бога. Повезло – пошел учиться в первый класс и 4 года пешком ходил в школу за 7 километров в соседнюю деревню.

В 1921 году поступил в 5 класс средней школы. Одновременно захотел приобрести специальность и пошел работником к кузнецу. Совмещать это было сложно, и после 5 класса учебу пришлось оставить, а в кузнице продолжал работать до 1923 года.

Через год судьба забросила меня в Ленинград, думалось, что в большом городе найду применение своим сильным молодым рукам. Но  ожидало разочарование: безработица, и немало пришлось походить, пока не устроился на фарфоровую фаб­рику. Там стал комсомольцем.

В городе Ленина довелось поработать и грузчиком, и землекопом. Там получил рабочую закалку. Ленинград мне очень понравился, особенно ленинградцы, простые и отзывчивые люди. Но вскоре город довелось покинуть, так как постоянной работы не было, и я направился в 1926 году на Донбасс. Тяжело представить себе шахту 20-х годов. Механизм – лебедка, отбойный молоток и зубило. На шахте № 25 я трудился на отборе породы из угля. Затем предложили пойти грузчиком. Поскольку был не из слабого десятка, сказалась работа кузнецом, пошел грузить уголь в железнодорожные вагоны. Сказать, что это было тяжело – ничего не сказать. Уголь переносили носилками, причем, расстояние до вагонов было 100-150 метров. Грузили на пару несколько вагонов в день. Да, работа – тяжелее не придумаешь, но постоянный и неплохой заработок. Хватало и себе, и родителям отослать. За эти деньги они и коня, и корову купили, приобрели сельскохозяйственный инвентарь. Со временем семья окрепла, и отец просил, чтобы деньги уже не присылал. Я понимал, что он хочет, чтобы сын был рядом. А тут еще пришла пора служить в армии, и я принял решение вернуться домой.

Там начиналась коллективизация. Мы, комсомольцы, вели большую разъяснительную работу за коллективные хозяйства. Получали конкретные задания от партийной организации сельсовета.

 – Тебе, Иван, необходимо провести работу с отцом, – сказали в сельсовете. – Он бедняк, пользуется авторитетом в деревне, за ним пойдут другие.

Отец первым вступил в колхоз, по его примеру заявления подали еще 14 человек. Они и стали ядром первого на моей родине колхоза и назвали его «Новая жизнь».

В ноябре 1928 года меня призвали в Красную Армию. Еще в военкомате попросил, чтобы направили в кавалерийскую часть. И вот в конце ноября вместе с другими новобранцами я очутился в отдельном 33-м кавалерийском эскадроне, который находился в Могилеве.

С первых дней службы поставил перед собой задачу: досконально овладеть воинской специальностью, стать настоящим защитником Отечества.  А для этого необходимо было сдать на «отлично» стрельбу, преодоление препятствий, рубку лозы и т.д. И в то же время показать образцовые знания на политзанятиях и быть первым в физподготовке.

Вскоре меня назначают командиром отделения. Бойцы подобрались один к одному. И в боевой, и в политической подготовке им не было равных в эскадроне. Как командиру отделения, мне надо было быть на голову выше всех. А это среди отличников боевой и политической подготовки – дело непрос­тое. А иначе, как командир, ты окажешься в незавидном положении. О том, что у меня все получилось, свидетельствовали многочисленные благодарности и грамоты командования.

В феврале 1930 года сбылась давняя мечта – коммунисты эскад­рона приняли меня кандидатом в члены ВКП(Б), а в июле я стал членом партии. Невозможно передать те чувства, которые испытывал, получив партбилет.

Армейская служба подходила к окончанию. Надо сказать, что она многое дала, закалила физически, научила дисциплине, никогда не оставлять человека в беде. Армейская школа очень помогла мне в дальнейшей жизни.

В декабре 1930 года проводил в запас отслуживших срочную службу. Боевым маршем под звуки духового оркестра прошли мы под Красным знаменем, прощаясь с воинской святыней.

После увольнения в запас Витебский обком партии направил меня на работу на Витебскую биофабрику. На разных должностях довелось работать там до ноября 1935 года. Именно в это время обком партии направил на курсы управляющих Госбанком в Минск. Через полгода учебы получил направление управляющим Журавичским отделением Госбанка в Гомельскую область. Имел семью: жена, четверо детей дошкольного возраста и мальчик-воспитанник школьного возраста.

Приехав в Журавичи, зашел в райком партии. Коммунистов в районе было немного, но их влияние чувствовалось во всех сферах деятельности. Райком активно и эффективно использовал каждого партийца, и авторитет райкома был очень высок. Со временем я стал заведующим военным отделом райкома партии.

Большую часть своего времени мы находились в деревнях среди людей. Какие только вопросы не приходилось решать! Во всем районе не было ни одной бани: ни общественной, ни частной. Через год во всех колхозах были построены бани. На центральных усадьбах возвели клубы. Люди увидели, как меняется и становится лучше жизнь. А для этого мы не жалели ни сил, ни времени.

22 июня 1941 года. Этот день я запомнил на всю жизнь. Фашис­ты упрямо двигались на восток. По мере того, как приближалась линия фронта, мы эвакуировали материальные ценности, население. В первые дни войны я стал на защиту Родины. Работал по мобилизации народа на строительство укреплений оборонительной полосы в Журавичском районе, эвакуации народного достояния в тыл врага, по выполнению заданий штаба 21-й армии по разведке немецких тылов на оккупированной территории Рогачевского и Журавичского районов.

В начале августа 1941 года немцы прорвали оборонительную полосу наших частей в районе Журавич. С боями пришлось отходить на новые оборонительные линии. На реке Сож была установлена оборона, где я в должности политрука роты занимал оборонительную полосу наших частей. В течение двух суток наступление противника было сдержано.

Противник прорвал линию обороны в других направлениях и продвинулся вперед. Рота осталась в тылу немцев. С немецкого окружения вышли в районе Тереховки Гомельской области и попали в первый запасной полк для нового формирования частей.

В сентябре 1941 года был сформирован кавалерийский эскадрон, в который я попал политруком. Этот отдельный эскад­рон принадлежал 28 корпусу 21-й армии. Вновь сформированный эскадрон участвовал в боях по защите украинских городов Бахмач, Прилуки. Под Прилуками во время бомбежки был ранен в ногу, контужен.

 Кавалеристы почти не выходили с боев. В жестоких схватках с врагом многие погибли. Эскадрон 9 раз прорывался из окружения, сотни верст прошли по тылам врага.

Однажды, было это в феврале 1942 года, меня вызвали в штаб и дали направление в Москву. Там я попал на прием к первому секретарю ЦК КПБ П.К. Пономаренко.

– На временно оккупированной территории, – сказал он, – осталось много советских людей. Их нужно организовать на борьбу против врага. Нужно сделать так, чтобы земля горела под ногами фашистов.

Так я попал в группу, которая готовилась к отправке в тыл врага. Несколько месяцев мы проходили специальную подготовку. И вот мы – партизанский отряд «Гвардеец». Нас – 48. Командир отряда – Андрей Иванович Сенько, комиссар – Иван Федорович Исаченко, парторг – Федор Григорьевич Коршун, заместитель командира – Петр Николаевич Бойков, а также Григорий Антонович Буевич, братья Иван и Игорь Власовичи, Подолинские, Олег Лазаревич Гейхман и другие.

У каждого за плечами нелегкий груз: взрывчатка, винтовки, ручные пулеметы, боеприпасы, а также был один ротный миномет и противотанковое ружье.

В июне 1942 года нас направили в тыл врага. Путь «Гвардейца» по тылам врага был долгим и трудным. Шли в основном ночью. Обходили вражеские гарнизоны (до прибытия к месту дислокации нам запрещали вступать в бой).

И все же пришлось нарушить этот приказ. Первый раз, когда переходили железную дорогу Ленинград-Витебск, разогнали ее охрану. Второй раз напоролись на засаду возле реки Оболянка в Городокском районе. Третий бой приняли уже, когда подходили к месту назначения. На дороге Лепель-Бегомль подбили 5 машин с карателями, две из них сожгли. Но на помощь врагу пришли 3 танка, и мы вынуждены были отступить в лес.

Таким образом, отряд «Гвардеец», преодолев более 600 километров, прибыл в район Палика, возле деревни Пострежье, где встретились с партизанским отрядом Сидякина. Сидякинцы с первых дней войны были в тылу врага. По моей просьбе, командир отряда оставил нам двух партизан – Ивана Киселева и Николая Баранова, и нас стало 50.

На Палике отдыхали целые сутки. За это время возвели два строения для больных (во время перехода в отряде заболело 8 человек). На партийном собрании на хуторе Высадное подвели итоги перехода и определили первоочередные задачи, главная из них – не давать покоя захватчикам и их помощникам ни днем, ни ночью.

Отряд разбили на группы и перед каждой поставили конкретную задачу. Я и Иван Подолинский возглавили одну из них и направились в Крупский район. Нам предстояло определить, есть ли в районе партизаны и подобрать место для дислокации отряда.

Вторая группа направилась на подрыв немецких эшелонов и уничтожение телефонной и телеграфной связи противника. Третья диверсионная группа была направлена на дорогу Зембин-Бегомль для уничтожения автомашин врага.

Все три группы шли вместе до деревни Осово Крупского рай­она. По пути в Крупки мы распространяли листовки, газеты, сообщения Совинформбюро, которые привезли из Москвы. Тяжелая картина предстала перед нами. Фашисты издевались над людьми, по-зверски расправлялись с ними, не жалели ни детей, ни стариков. Все, что было возможно, вывозили в Германию.

Люди жадно ловили каждую весточку с Большой земли, были благодарны за правду и обещали всяческую помощь.

Наш путь стал известен немцам. Пришлось вступить в бой, немцы отступили, оставив на поле боя шестерых. Вечером разошлись по разным направлениям. Наша группа проходила через деревни Осово, Большие Жаберичи, Лошанцы, Староселье, Боровые, Березовку. Затем Шинки, Заболотье, Попарное, Березка.                                    

Через некоторое время подобрали место для дислокации и вернулись на Палик. По дороге мы старались обходить деревни. Так дошли до деревни Игрище, где понадобился проводник, чтобы показать ближайшую дорогу на Пупеличи. В Игрище оказалось много полицаев, которые заметили разведчиков и пропустили их, чтобы затем закрыть им путь. Пришлось вступить в бой. В неравном бою мы потеряли нашего товарища Павла Крачковского, посланного в тыл секретарем Крупского подпольного райкома комсомола.

Где-то после обеда неожиданно встретились с карателями. Приняли бой, который продолжался 18 часов. Силы оказались неравными, фашисты наседали. Командир принял решение отходить.

Разведка, которую отправили наблюдать за противником, доложила, что фашисты остались ночевать в деревне. На другой день мы устроили засаду на карателей. На их стороне было преимущество в людях, на нашей – эффект неожиданности. Удар партизан был мощным – 17 гитлеровцев убили, 20 ранили. В качестве трофеев взяли 5 автоматов, 9 винтовок, 13 велосипедов.

До хутора Высадного дошли без происшествий. Две остальные группы отряда были уже на месте. На заседании подпольного райкома партии были заслушаны отчеты о выполнении боевых заданий. Группа под руководством Сенькова пустила под откос 2 эшелона с боевой техникой и боеприпасами на перегонах Бобр-Славное и Крупки-Приямино. Особенно отличились подрывники Буевич и Липович. Также была уничтожена связь на протяжении 2 километ­ров. Группа под руководством Киселева по дороге Борисов-Бегомль подорвала 4 немецкие автомашины с живой силой и техникой. На партсобрании обсудили вопрос о переходе с Борисовского в Крупский район. Отряд «Гвардеец» взял направление на новое место дислокации.

Вышли всем отрядом днем. Мы хотели показать населению, что Советская власть жива, и мы готовы дать отпор фашистам в любое время. Проходя по деревням, агитировали население вступать в партизаны.

Возле деревни Бутылевщина встретили полицаев с За­чистья. После короткого боя они отступили, а мы направились в жаберичский лес.

Утром – снова в путь. Железную дорогу переходили возле станции Крупки. Охрана, увидев столько вооруженных людей в штатском, дала деру. Но скоро появилась подмога из Крупок, и нас преследовали по лесу до самой Скаковки. Оттуда пошли на Березку, где и должен был дислоцироваться наш отряд.

В Березке встретились с партизанскими группами. Их возглавляли командиры, которые остались в окружении, – Жунин, Мащицкий, Тарновский и Сорокин. Они собирались пробираться через линию фронта к нашим войскам. Но я передал им решение ЦК КПБ об организации вооруженной борьбы в тылу врага. По рации мы связались со штабом партизанского движения, и оттуда подтвердили это решение.

Землянок не строили, так как вокруг были гарнизоны противника, и находиться на одном месте было небезопасно. На заседании райкома партии были утверждены три диверсионные комсомольские группы. Первую возглавил Иван Подолинский, вторую – Георгий Буевич, третью – Иван Киселев. На них была возложена обязанность – уничтожать связь противника, минировать дороги. Была выделена и группа разведки во главе с Николаем Барановым, создана и агитационная группа.

В своей работе в тылу врага большое внимание уделяли деятельности нашей партийной организации. Обычно перед ответственными операциями мы проводили партийные собрания, на которых вырабатывали стратегию и тактику действий.

Вспоминается открытое партийное собрание, которое мы провели сразу после прибытия. Было отмечено, что отряд находится в окружении укрепленных гарнизонов фашистов Ухвала, Денисовичи, Соколовичи, Дубовое, а также полицейских участков Выдрица, Шинки, Старая Слобода. В первую очередь была поставлена задача – расправиться с фашистскими помощниками.

Через некоторое время стали готовиться к более крупным операциям. Наладили связь с другими отрядами. Первой совместной акцией было нападение на узкоколейку, которая обслуживала Бобрский лесозавод. Партизаны сожгли паровоз и вагоны, уничтожили охрану, 8 охранников взяли в плен. Далее хроника боевых действий выглядела так. В результате совместной засады уничтожен эскадрон полиции у деревни Осетище Березинского района. В районе Попарного устроили засаду на французов, уничтожили 8, многих ранили. Устроили две засады на воинские эшелоны в районе Бобра. Из противотанкового ружья обстреляли два эшелона, которые вышли из строя.

За непродолжительное время подрывники нашего отряда пустили под откос 5 воинских эшелонов, уничтожили 20 километров связи, подорвали на дорогах 9 автомашин с немецкими солдатами и боеприпасами.

Особенную опасность для нас представлял гарнизон в деревне Дубовое. Мы провели разведку и решили напасть на него на рассвете. В назначенное время партизаны вышли на исходные рубежи и начали наступление. Противник подпустил нас на близкое расстояние и открыл огонь. Удар фашистов был очень сильным. Оказалось, что ночью гарнизон получил большое подкрепление. Мы потеряли 12 человек убитыми, 49 получили ранения. Это поражение многому нас научило. Во-первых, мы допустили ошибку, что не вели постоянное наблюдение за гарнизоном в Дубовом, во-вторых, не учли, что подход к деревне был только с одной стороны, а вокруг находились болота.

Основное внимание партийная организация, командование отряда направляло на связь с населением. Там, где была возможность, создавали партийно-комсомольские (их было 5) и комсомольские группы. Их снабжали газетами, листовками, сводками Совинформбюро. Наши активисты в населенных пунктах проводили собрания, читали лекции, выступали с докладами. Неоднократно люди приходили на помощь в критические для нас минуты».

Продолжение можно найти здесь.

Фото Александра БУДЬКО и из музея Крупской поселковой школы.